Колыбельная

Подчёркнуто груб камердинер,
На кресле платок пуховой.
Вчера было шумно, но шум будто вымер.
Пошаркает тапок. Он твой.
Запнувшимся эхом ответствует зала
И тихо, и слышно уже
Шипение газика в чашке нарзана 
На дальнем твоём этаже.

Вчера было ярко и дико,
Цветы, конфетти и оркестр,
Но вот что осталось, дружок, погляди-ка,
Ни месяца в небе, ни звезд.
Ни сдержанной страсти, ни фразы обидной,
Ни дрожи потом на устах.
На кресле нарочно платок позабытый,
Всегда она делает так.