Текст песни

Вот оно, упорство воли - обожать до слез, до боли:
Звезды, море, косы, поле - все любить без перебоя.
Что-то строит снова, снова жестко спорить, тебе вторя.
Просто, что я без тебя? Пустой и ничего не стою.

Но ты - жизнь моя, страсть моя. Пусть твердят, что грязная.
Разных стран манят зазывалы сладости и власть даря.
Снятся с якоря, наскорь с окна паря,
То ли снятся якоря нам в тех краях, что крах таят.

Говорят, брат, ты лишний. Там - голод, нищета,
Кредиты, счета, даже пища - яд. Выкинь, посчитай.
Там все пропито, продано, проклято, по миру что-ли топать с ней?
Брось ее, то-то будет дело доброе.

Я не уйду отсюда никуда! Можете всем так и передать.
В воронье тонут города, прожигая былой блеск и стать.
Я не уйду отсюда никуда! Можете всем так и передать.
Ведь не оставит сын никогда - больную, умирающую мать.

У моей России глаза цвета неба синего, тяжелые русые косы.
Большая девочка, такая сильная,
Но никак не хочет становиться взрослой.

А вокруг дяди чужие так и норовят с ней поиграть,
Так и норовят поиграть и плюнуть.
Тети заплывают жиром, дяди пускают слюни.

Не заплакала по криком ракет.
Не убегала, когда лязгом стали глушили.
Давили гусеницами в танковом парнике,
Такую хрупкую, но несокрушимую.

Жил да был доллар, он не забыл фонды,
Золотые формы сделал, корабли, бомбы.
Еще мир все помнит, купюра - пылесборник,
И если он умрет когда-то, то резерв восполнят.

Он перед снов вторит, им застилает горе,
Забивает горечь, как Карель сластит Монинг.
На каждом номер, и если он в стране пальм и магнолий кормит,
То в других ведет войны.

Русская зима, мороз, казанский дворик.
Стоит у обменника может быть чей-то кореш.
Может быть чей-то сын, зеленая история,
С двумя нулями стала рублем. И жил да был он...

В городах из бревен, среди людей не по крови родных,
Всего кроме, своих он не тронет.
В реформах тонет, но спасательный круг бросают не с трона,
А те, кто любит Родину, как чей-то сын.